«Ставить перед собой реалистичные цели»

Что значит развитие университета по-американски? Как формируются бюджеты американских вузов? Как в них совмещается преподавательская и научная деятельность? Можно и нужно ли использовать американский опыт в российском высшем образовании? 6 декабря об этом шла речь на встрече профессора Гарвардского университета Тимоти Колтона с его коллегами из Высшей школы экономики.

 Видеозапись лекции Тимоти Колтона «Основные направления исследований России в США»

Тимоти Колтон, директор Центра Дэвиса по изучению России и Евразии Гарвардского университета, выступал на сей раз не в качестве одного из ведущих американских экспертов по постсоветскому пространству и автора нескольких книг по новейшей истории России, а как член Международного консультативного комитета Программы развития ГУ-ВШЭ. Среди собравшихся на семинар были исполняющий обязанности проректора и научный руководитель Института развития образования ГУ-ВШЭ Исак Фрумин, проректор Сергей Шишкин, декан факультета государственного и муниципального управления Алексей Барабашев, директор по инновациям и развитию предпринимательства ГУ-ВШЭ Алексей Новосельцев, руководители других подразделений Высшей школы экономики.

Из выступления Тимоти Колтона довольно скоро стало ясно (и это можно назвать едва ли не главным открытием семинара), насколько по-разному в России и США трактуют такое понятие, как development университета. И дело здесь не только в «трудностях перевода». Если менеджеры в российских университетах, говоря о «развитии», имеют в виду совершенствование образовательных программ, приглашение высококлассных ученых, интеграцию в мировой рынок образования, то американский профессор, рассказывая о development, повел речь о фонде Гарварда — крупнейшем среди мировых университетов.

Благотворителями или, если угодно, инвесторами, пополняющими фонд, выступают далеко не только юридические лица: значительные ресурсы поступают от выпускников Гарварда, карьера которых университетом тщательно отслеживается и которые регулярно (раз в пять лет) собираются на встречах выпускников. Заметим, что здравствующих ныне выпускников Гарварда сейчас по всему миру насчитывается более трехсот тысяч человек. Такой фандрейзинг, подчеркнул Тимоти Колтон, не может быть спорадическим, университет должен проводить специальные программы, ориентированные на состоятельных доноров, привлекать их не к разовому, а систематическому сотрудничеству. «Люди готовы давать деньги, но на вполне конкретные задачи», — пояснил профессор Колтон, добавив, что эти задачи не всегда совпадают с научными или образовательными интересами самого университета.

Конкуренция за частных спонсоров на фоне сокращающейся государственной поддержки вузов в Соединенных Штатах чрезвычайно высока. Активно борются за эти средства даже государственные вузы (точнее, вузы штатов) — например, некоторое время назад в лидеры по обеспеченности фондами выходил Университет Техаса, чему, помимо прочего, способствовало благоприятное налоговое законодательство, принятое в штате.

Большинство профессуры в фандрейзинге не участвует, а администрация университета, действуя на этом поле по правилам корпораций, сталкивается с ровно теми же проблемами финансового планирования и инвестирования и допускает порой те же ошибки, что и крупные компании. Особенно четко это выразилось в период глобального экономического кризиса, который не только существенно — на четверть, а по некоторым оценкам и более — сократил размер фондов Гарварда (в 2008-м финансовом году они все еще составляли больше 27 миллиардов долларов), но и ударил по инфраструктурному развитию университета. Строительство суперсовременного кампуса и лаборатории для изучения естественных наук, на которое первоначально было выделено более миллиарда долларов, вынужденно остановилось на стадии вырытого котлована.

Алексея Барабашева заинтересовал вопрос о степени централизации бюджета Гарварда и «свободы» школ и факультетов в привлечении спонсорских средств. Оказалось, что именно отдельные школы и являются основными поставщиками пожертвований от своих бывших студентов. При всей значимости общего бренда «Гарвард», выпускники теснее всего ассоциируют себя с конкретным факультетом или школой, которую они окончили.

На семинаре был затронут вопрос и о том, как американское высшее образование пришло к междисциплинарности, принципы которой российские вузы только пытаются внедрить в свою образовательную практику. Тимоти Колтон отметил, что университеты и колледжи США встали на междисциплинарные «рельсы» после Второй мировой войны, когда, особенно в социальных науках, наблюдался большой энтузиазм в проведении «командных» исследований. Само слово «дисциплина», напомнил профессор, подразумевало очень строгий, узкий и негибкий подход к изучению проблем, и этот подход становился все менее эффективным в новых условиях. «Преодолевая барьеры, вы можете прийти к новым решениям новых проблем», — так Тимоти Колтон сформулировал основную причину перехода к междисциплинарности.

В Гарварде огромную роль в «связывании» разных областей и направлений исследований играет IQSS — Институт количественных социальных наук, являющийся «гибридной» организацией, которая сочетает функции самостоятельного исследовательского центра с администрированием университетских междисциплинарных проектов. При этом американские исследователи не ограничивают себя рамками «родного» университета. Значительная часть исследований сейчас ведется индивидуально, а при выборе партнеров по работе американские профессора свободно обращаются к коллегам из других американских университетов и даже других стран. Таким образом, образовательное и научное пространство расширяется за счет падения не только дисциплинарных, но и географических барьеров.

Интересным был рассказ Тимоти Колтона о том, как становятся преподавателями и профессорами Гарварда и как университет стимулирует их профессиональный и научный рост. В «профессорском» контракте особо оговаривается пункт, согласно которому в течение академического года из пяти рабочих дней в неделю четыре дня гарвардский профессор обязуется «работать на университет», а в оставшийся день волен делать, что сам захочет. На практике такое распределение обязанностей оказывается еще более выгодным для профессора: проводя в четыре «университетских» дня какое-нибудь университетское исследование, он одновременно работает на пополнение собственного научного багажа. Принципиальное отличие от российской практики заключается в том, что академическую работу американский профессор осуществляет только в одном университете, в то время как российские профессора в большинстве своем работают по совместительству.

Рассказав о процедуре предоставления sabbaticals, которые нередко чувствительно бьют по кошельку профессоров, отправляющихся в творческий отпуск, Тимоти Колтон обратил внимание коллег на американскую практику, которую российским вузам не следует перенимать. Дело в том, что в американских университетах преподают вполне квалифицированные специалисты, которым не посчастливилось быть faculty members, что напрямую отражается на их заработанной плате. Тимоти Колтону такое разделение на преподавателей первого и второго сорта представляется не слишком хорошей идеей.

Отличный от российского подход практикуется американскими университетами и в отношении болезненной для отечественных вузов проблемы публикаций. В Соединенных Штатах это зона ответственности самих профессоров и исследователей: вместо «стимулирования» интереса к подготовке статей, американские вузы просто жестко избавляются от тех, кто не может предъявить научный результат своей работы. Даже университетские издательства не имеют прямой задачи публиковать своих профессоров. «Я несколько раз печатался в гарвардском издательстве, но выходило это почти что случайно», — признался Тимоти Колтон.

Гарвард традиционно занимает первое место в рейтинге лучших университетов США, но это как раз тот случай, когда, чтобы, оставаться на месте, необходимо все время двигаться вперед. «Нужны инструменты оценки, которые могут показать, действительно ли университет развивается, — пояснил Тимоти Колтон. — О существовании таких инструментов оценки вузов в России я, признаюсь, не слышал».

В целом же профессор Колтон призвал российские вузы, в том числе Вышку, ставить перед собой реалистичные цели. Невыполнимой ему представляется идея приглашения высококлассных зарубежных профессоров и исследователей на длительный (семестр и тем более год) срок: у отечественных вузов просто не хватит средств компенсировать зарплату, получаемую профессором Гарварда, Стэнфорда или Беркли. Гораздо более практичной и эффективной может быть стратегия по привлечению молодых исследователей на срок от месяца до двух, а также организация проблемных семинаров, интернет-конференций, других каналов оперативного академического взаимодействия. Специалистов-политологов, международников, социологов, заинтересованных в исследованиях процессов, протекающих в России, в мире по-прежнему хватает.

«Россия для многих исследователей остается экзотической страной, которую хотелось бы посетить, — считает Тимоти Колтон. — Но это должна быть не просто “туристическая поездка”, здесь им должна быть предложена действительно интересная тема для работы».

Олег Серегин, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ
Фото Никиты Бензорука