Университет как стиль жизни

Елена Вишленкова, профессор кафедры наук о культуре, главный научный сотрудник Института гуманитарных историко-теоретических исследований ГУ-ВШЭ рассказывает о преемственности в университетской культуре.

— Елена Анатольевна, вас знают в научном мире как знатока университетской истории, представителя нашей страны в Международной комиссии по истории университетов. Как вы получили это признание?

— Университетской темой я увлеклась, работая над докторской диссертацией. В книге «Заботясь о душах подданных» я рассказывала об университетской политике Александра I, ее связи с религиозными исканиями российских элит. А в 2002 году ректор Казанского университета, где я в то время заведовала кафедрой, попросил меня и профессоров Сальникову и Малышеву написать университетскую историю так, чтобы ее могли читать не только историки и которая бы не раскалывала корпорацию на «лучших» и «худших». Вот тогда мы и решили создать историю университетской культуры, рассказать, чем университетский человек отличается от остальных россиян, как ему жилось в Казани в эти 200-ти лет, как его жизнь сделала губернский город «университетским». В результате мы написали «Terra Universitatis». А потом было участие в большом международном проекте. Он посвящен реконструкции профессорской культуры в России. По завершении этих проектов я получила предложение от двух международных изданий описать методику историко-культурного изучения российского университета. Их публикация послужила основанием для избрания меня в Международную комиссию по истории университетов.

— В ИГИТИ — Институте гуманитарных историко-теоретических исследований ВШЭ — вы ведете исследование «Классический университет: традиции и новации». О чем этот курс?

— Этот проект выстроен в перспективе «большой длительности». Он подразумевает анализ явления, получившего в нашей стране наименование «классический университет». Каждый из нас в повседневной речи слышит это словосочетание и привыкает к мысли, что это «объективная реальность». Но в декабре прошлого года ИГИТИ собрал за круглым столом ведущих специалистов по университетам, и мы убедились в отсутствии семантического соглашения по этому поводу. Кто, когда и за что объявлен «классическим университетом» в России? Есть ли за этим определением что-то, кроме амбиций? Благо что анализировать ситуацию в этом ключе нам помогают результаты коллективных проектов прошлых лет и вышедшая в этом году книга ординарных профессоров ГУ-ВШЭ Ирины Савельевой и Андрея Полетаева «Классическое наследие». На мой взгляд, они первыми описали механизмы классицизации.

Изучение официальной документации убедило в том, что «классический университет» для современной России — это политический конструкт, созданный в 1990-е годы для лоббирования групповых интересов. Примечательно, что средством его легитимации служит ссылка на исторически сложившиеся в корпорациях таких университетов профессиональные нормы и владение определенным культурным наследием. В нашем проекте мы на основе исторических источников выявляем, какими были этические нормы и профессиональные стандарты в российских университетах первой половины XIX века, в первые десятилетия XX века, и каковыми они являются сейчас в «классических» университетах России, то есть деконструируем эту аргументацию.

— Я правильно поняла, вы сравниваете современную научную этику с этосом ученого сословия прошлых веков?

— Да. И такой подход позволяет сделать исследовательской проблемой саму преемственность университетской культуры. Я не исключаю, что логичнее говорить о разрывах традиции, чем о ее континуитете. Кроме того, данный подход побуждает анализировать специфику университетской корпоративности. Является ли она благом, к которому надо стремиться, или это побочный продукт, негативное действие которого желательно нейтрализовать? К участию в проекте привлечены не только историки, но и филологи, культурологи, социологи, экономисты. Полидисциплинарность исследования обеспечивает широкую панораму рассмотрения данного феномена. Первые результаты проекта будут представлены 18 мая на очередном семинаре серии «Актуальные исследования и разработки в области образования», организованный Институтом развития образования ГУ-ВШЭ. С докладом «Университетские реформы в России первой четверти ХХ века: движущие силы и сравнительные перспективы» выступит Александр Николаевич Дмитриев, старший научный сотрудник ИГИТИ, редактор журнала «Новое литературное обозрение».

— Прошлое историки изучают по архивам, а какой материал вы используете для анализа современной жизни российского университета?

— Текущая жизнь изобилует источниками для анализа. То, что для обычных пользователей Интернета является любопытным чтением, для нас имеет научную ценность. Каждый день приносит письма коллег и статьи, в которых описываются практики современной университетской жизни. Жалко, что они не сохранятся в архивах. Например, в прошлом году русисты всего мира объединились в Сети для защиты Европейского университета в Санкт-Петербурге. Тогда в пылу переписки переосмыслялся весь опыт взаимодействия постсоветских университетов с политическими властями. Недавно сотрудники ГУ-ВШЭ читали статьи по поводу диссертационной защиты Куракина, раскрывающие реально действующий механизм селекции профессиональной корпорации, способы и критерии рекрутирования в нее. Лично я была свидетелем ликвидации успешной кафедры российской истории в Казанском университете и сохранила частную и официальную переписку по этому поводу. А недавно мы получили сообщение о скандале среди американских русистов, выявивших исследователя, анонимно размещавшего негативные отзывы на книги коллег в интернет-магазине. Кроме того, мы анализируем университетские издания и официальные сайты «классических университетов». Да мало ли что еще.

— Как ваш личный опыт жизни в университете используется в исследовании?

— Уверена, что «глубинное погружение» исследователя в университетскую культуру просто необходимо. Сторонний наблюдатель едва ли может выявить латентные механизмы включения-исключения, схватить скрытые смыслы риторического языка университетского сообщества, отделить ритуальные действия от мотивированных и увидеть в гримасах университетской демократии групповую борьбу за интересы и доминирование. Короче говоря, антрополог, не живший среди племени, вряд ли может быть его полноценным экспертом.

Людмила Мезенцева, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ