России пора встраиваться в мировую «зеленую экономику»

22 февраля в Высшей школе экономики состоялся профессорский семинар, организованный факультетом мировой экономики и мировой политики и Клубом мировой политической экономики. С основным докладом выступил Борис Порфирьев, руководитель Центра анализа рисков и кризисов Института экономики РАН.

«Итоги климатического саммита в Канкуне и развитие мировой и российской экономики» — в названии доклада уже содержатся сделанные на форуме в Мексике акценты в оценке изменений климата. И если раньше эти оценки давались с политических позиций, то теперь зафиксирован явный сдвиг в пользу экономики. Участники саммита констатировали, что переход лидерства в экономике к развивающимся странам сказывается и на выбросах парниковых газов: доля развивающихся стран в них растет. Но растут и расходы на изучение и решение климатических проблем.

Каких-то прорывов с точки зрения заключения всеобъемлющих соглашений не было, и они, по словам Бориса Порфирьева, не предвидятся как минимум до 2015 года, а учитывая последние события в Африке и дольше. Фоном для обсуждений стали такие события, как провал климатического билля в США и задержка строительства Масдара (Объединенные Арабские Эмираты) — города будущего, обеспечиваемого солнечной энергией и другими возобновляемыми источниками энергии с устойчивой экологической средой, с минимальными выбросами углекислого газа в атмосферу, а также системой полной переработки отходов городской деятельности. Тем не менее, климатическая политика во многих странах даже в условиях кризиса проводится, развиваются двусторонние отношения в этой сфере.

В последнее время значительно усилилась роль экономических механизмов в решении экологических проблем. «Зеленые» лозунги уже просто так не проходят, повлиять на ситуацию можно лишь с опорой на экономические интересы. При этом необходим рост расходов на экологию, их объем должен составлять до 1,1% ВВП. Это очень большие средства, поэтому требуется увязка этих расходов с социально-экономическим развитием, с переходом к новому — инновационному — экономическому укладу.

В Канкуне обсуждались вопросы развития двух новых секторов экономики – углеродного рынка и так называемой «зеленой экономики». Углеродный рынок сформировался для выполнения обязательств по Киотскому протоколу. Этот рынок рос стремительно: его объем в 2005 году составлял около $15 миллиардов, в 2009 году – уже $143 миллиарда. В прошлом году он вырос до $153 миллиардов, а по прогнозам экспертов в 2020 году он вырастет до $1 триллиона.

Сектор «зеленой экономики» на сегодня составляет $3 триллиона. В среднем он дает около 2,7% ВВП, а в отдельных странах — больше. В частности, в США — одном из лидеров в этом направлении — «зеленая экономика» дает 3,8% ВВП. Это «трудосберегающая» отрасль, что очень актуально для России, которая сталкивается с проблемой дефицита трудовых ресурсов. Причем сектор это растет стремительно.

К примеру, динамика инвестиций в развитие возобновляемой энергетики даже в кризис была положительной. Много средств вкладывается в НИОКР. И это несмотря на то, что существуют довольно большие риски. Основными инвесторами выступают Евросоюз и Китай. По оценкам экспертов на 1 доллар затрат в возобновляемой энергетике можно получить до 10 долларов выгод.

Одним из важнейших факторов развития возобновляемой энергетики является вполне понятное стремление к энергобезопасности. Пока ископаемые источники энергии (нефть, газ, уголь) играют существенную роль в энергоснабжении, и эта ситуация сохранится довольно долго. Но вектор развития, по утверждению Бориса Порфирьева, уже ясен: по разным причинам, но все будут стремиться развивать альтернативные энергопроизводящие мощности.

Пока Россия отстает от основных игроков в этой сфере, поэтому надо включаться в работу как можно скорее. Возможности России на углеродном рынке небольшие, но можно, например, использовать квоты по выбросам парниковых газов и углерода для помощи странам СНГ.

Энергосбережение и энергоэффективность тесно связаны с инновациями. «Зеленая экономика» дает большие возможности для развития небольших городов. Причем малые генерирующие мощности могут быть как страховочными (на случай каких-либо аварий), так и основными — в отдаленных населенных пунктах, где нет системы энергоснабжения. Кстати, последствия ледяного дождя, который прошел в конце декабря, можно было бы нейтрализовать, если бы малые генерирующие мощности были распространены.

Перспективными для России могут быть геотермальная энергетика, малые гидростанции, использование биомассы для производства альтернативного топлива. Нефтяной и угольный факторы существенно тормозят развитие «зеленой экономики», но необходимость новых технологий энергосбережения при строительстве жилья и других объектов, как считает Борис Порфирьев, будет двигать ее вперед. Энергоэффективность как одно из направлений «зеленой экономики» тоже важна, особенно при погодных аномалиях (а они в нашей стране не редкость), а также в удаленных районах (каковых немало с учетом обширной территории и невысокой плотности населения).

Ветровая энергетика — еще одно перспективное направление. Несколько ветровых установок есть в Калининградской области, но этого крайне мало. Тем более что Россия может производить и оборудование для такого способа выработки энергии. Между тем в мире есть «передовики» в ветровой энергетике. В США объемы производства довольно большие, Германия тоже производит много такой энергии, а кроме того, занимается производством соответствующего оборудования. Дания лидирует по росту количества ветряных установок, по скорости распространения ветровой энергетики. Китай впереди всех по объемам инвестиций в отрасль, и уже догоняет ведущие страны по производству оборудования и технологий. Великобритания известна тем, что две трети всех ветровых установок этой страны располагаются в море.

Как выяснилось на семинаре, в наших магазинах уже давно нельзя купить обычную «буржуйку» отечественного производства. Не говоря уже о таких печках, которые способны обогревать большие помещения при незначительном расходовании дров или угля. В продаже имеются хорошие и дорогие «буржуйки», изготовленные в Канаде и некоторых европейских странах. Кстати, эти печки выпускают друзья-белорусы. А где же отечественные производители?

Что же касается использования энергии биомассы, то, по мнению Бориса Порфирьева, поначалу многие находились в состоянии эйфории, что, мол, проблема энергии решена. Но сейчас все понимают, что эти технологии повлияли на существенный рост цен на продовольствие, выявлен и вред от сжигания биотоплива. Но уже возникло второе поколение технологий, которые используют отходы сельскохозяйственного производства, деревообработки и т.п. Так что движение вперед есть и в этой сфере, но остаются и проблемы.

Еще одной возможностью для маневра в «зеленой экономике» России является развитие малой гидроэнергетики, которая сегодня фактически отсутствует. И это притом, что в стране существует несколько десятков тысяч гидротехнических сооружений. Правда, среди них до трети бесхозные, брошенные. А те, у которых есть собственник, не используются для выработки энергии.

Участники семинара пришли к выводу, что энергия вообще дорогая штука. Поэтому на первый план рано или поздно выйдет проблема развития сетевого хозяйства, что уже наблюдается в экономически развитых странах: произведенная энергия аккумулируется, а потом по необходимости расходуется. Потребитель же оплачивает разницу между произведенной и потребленной им энергией.

По прогнозам специалистов, «зеленая экономика» (энергосбережение, энергоэффективность и возобновляемая энергетика — это только ее часть) будет стремительно развиваться в ближайшее время, способствуя решению экологических и климатических проблем.

Андрей Щербаков, Новостная служба портала ВШЭ

Фото Никиты Бензорука